Шойгу рубит окно в сердце Ойкумены

На этой неделе министр обороны Сергей Шойгу еще раз подтвердил, что его фирменный стиль — " требовать невозможного ". Так и только так можно добиться каких-то результатов. В противном случае все увязнет в констатации проблем: «плачевное состояние флота», «нехватка ресурсов», «кадровые проблемы»… Не зря говорится, что дорогу осилит идущий. Но чтобы двинуться в путь, нужно иметь цель.

На этот раз целью является создание постоянно действующей группировки ВМФ в Средиземном море. Это невозможно, возопили эксперты, у нас нет ни годных для этого плавсредств, ни баз в регионе, ни ресурсов, чтобы создать то и другое. Но Шойгу считает, что «возможности для создания и обеспечения функционирования такого соединения у нас есть», о чем свидетельствует «положительная динамика развития ВМФ».

Здесь ключевое слово — «возможности»: министр не утверждает, что у нас все в порядке с военными кораблями, системами их обеспечения, базами и пр., он настаивает на другом — «мы можем это сделать», если захотим, проявим политическую волю, сумеем мобилизовать ресурсы и будем видеть цель. В свое время именно такой импульс позволил Петру Первому создать флот, выйти в Балтийское море и прорубить окно в Европу. Но Петр был самодержец, он ради армии колокола в соборах снимал, а сейчас — кто ж такое позволит?

В этом смысле постановка вопроса о ресурсах вполне оправданна, тем более что у России нет нужного для решения этой задачи количества кораблей, а те, что есть, уверены эксперты, долго не протянут. Но все это уже давно не новость. 5-я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР, несшая постоянное дежурство в Средиземном море с 1967 г., влетала стране в копеечку и была расформирована в декабре 1992-го, а от большинства из входивших в нее 50-ти судов остались одни воспоминания. Да и технологии не стоят на месте, а Россия в течение последних двадцати лет военные суда почти не строила, а если и строила, то не для себя, и делала это медленно и плохо, срывая контракты и нарываясь на скандалы.

Понимает ли все это Шойгу? Вполне. Он и сам говорит, что «состояние дел на флоте нельзя назвать удовлетворительным». И поясняет: «в течение длительного времени на флот не поступали новые корабли и суда, не соблюдались сроки выполнения технического обслуживания», «большую часть корабельного состава приходится эксплуатировать с продленными межремонтными периодами, многие корабли и суда имеют ограничения по использованию вооружения и военной техники».

Что в этой печальной картине может внушить хоть какой-то оптимизм? Только тот факт, что обо всем этом говорится не в пространство, а на совещании Минобороны, в котором участвуют представители Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, Минпромторга и Объединенной судостроительной корпорации. Т.е. разговор идет не вообще, а предельно конкретный. Задача перед судостроителями поставлена сложная, но выполнимая: к 2020 г. построить восемь ракетных подводных крейсеров, 16 многоцелевых подводных лодок и 54 надводных боевых корабля. И мотивация определена: «для поддержания боеспособности ВМФ России».

Теперь нужно внимательно следить за руками, потому что интриги вокруг пяти триллионов рублей, выделяемых на развитие военного флота, уже начались. И это касается не только военных заказов. Одна из больных тем — вопросы подчинения. В ходе расширенной коллегии Минобороны Шойгу сообщил, что создается отдельное управление оперативного соединения ВМФ в Средиземном море. Главнокомандующий ВМФ адмирал Виктор Чирков подтверждает, да, такая задача министром поставлена, и работа в этом направлении ведется.

Но некий высокопоставленный представитель Генштаба сообщает СМИ, что «Средиземноморская группировка должна подчиняться командующему Черноморским флотом». С этим согласен и главный критик средиземноморского проекта, бывший глава Генштаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко. По его мнению, прежде чем формировать постоянно действующую группировку в Средиземном море, нужно построить Черноморский флот, но здесь возникает проблема: «нет до сих пор соглашения с Украиной о замене кораблей и вооружения».

В этой логике есть определенного рода лукавство. Украинская сторона действительно препятствует обновлению и перевооружению плавсредств, базирующихся на российской базе в Севастополе. Эту проблему, да, надо решать. Но нигде не сказано, что нужно спрашивать согласие Киева на обновление плавсостава, базирующегося в Новороссийске. Там, говорят, с военным портом большие проблемы? Прекрасно, этим тоже надо заниматься, а пока российские военные корабли поплавают в Средиземном море. А там, после перевооружения и численного роста средиземноморской флотилии, может, и Украина станет посговорчивей.

Нет, возражают принципиальные критики программы перевооружения, тратить пять триллионов рублей на флот вообще не нужно, потому что Россия — сухопутная держава. Т.е. давайте сидеть и не дергаться, пока США и Китай делят мировой океан. Может создаться впечатление, что эти военные эксперты вообще не знают, зачем государства тратят огромные средства на содержание военных флотов. Не догадываются, какое значение они имеют для превентивного давления и обеспечения равновесия, а значит, и безопасности. Не помнят, что НАТО полезло в Югославию только после расформирования 5-й эскадры ВМФ и окончательного ухода России из Средиземноморья.

На этот счет позиция руководства страны и министра обороны заявлена достаточно четко: «России нужен такой Военно-морской флот, который мог бы эффективно действовать в различных районах мирового океана». Но почему в таком случае в центре внимания оказалось именно Средиземное море, а не Дальний Восток, ведь в недавно утвержденной Концепции внешней политики говорится о «смещении мирового потенциала силы и развития на Восток, в первую очередь в Азиатско-Тихоокеанский регион»?

На этот счет есть четкие и крайне неприятные ответы. У России помимо Средней Азии есть еще одно далеко не мягкое подбрюшье. Это Ближний Восток. Сегодня дестабилизация в восточной части Средиземного моря приобретает характер, реально угрожающий России. Речь не только о Сирии, где, кстати говоря, находится пускай плохо оборудованная, но единственная морская база российского ВМФ в регионе. Все уже понимают, что рано или поздно орды салафитов, бесчинствующие сейчас в Сирии, двинутся на российский Кавказ. Здесь к их встрече тоже нужно готовиться, но разумно иметь возможность и для превентивного давления и дистанционного вмешательства.

Другой вопрос — чем обернется попытка России вернуться в Средиземное море, с древности считавшееся сердцем Ойкумены. Не так давно амбициозный проект Средиземноморского союза, продвигаемый тогдашним французским президентом Николя Саркози, не только бесславно рухнул под напором разногласий внутри ЕС, но и подтолкнул США к более активной работе в государствах Магриба с хорошо известными последствиями. Поэтому, перефразируя известную присказку, есть все основания утверждать, что Средиземное море — это тоже дело достаточно тонкое.